Осколки настроения

Спустя месяц после войны...

Тонкая женская фигурка в черном стоит у входа в фамильный склеп, не видя ничего перед своими глазами. Ее взгляд мечется, не задерживаясь ни на чем конкретно. Молодая женщина, которая не так давно была веселой девчонкой, любящей и любимой, выглядит усталой. Серые глаза полны печали, в белоснежных волосах седая прядь, полученная в день смерти любимого супруга. Она стоит и смотрит, боясь сделать шаг вперед, держась за стену. Нервно сглотнув, миссис Нотт входит внутрь, бледная как смерть, с черными синяками под глазами от выплаканных слез и бессонных ночей. Пройдя к месту захоронения супруга, она перестает сдерживать себя и оседает на пол, не заботясь о платье, которое испачкается о пыльный пол склепа. Весь мир не имеет значения. По ее мраморным щекам текут слезы, застилающие ей взор. Она подносит кисть правой руки к губам и закусывает кожу на запястье, чтобы не взвыть раненым зверем.
Если бы кто-нибудь увидел эту разбитую, с опустошенной душой женщину сейчас, просто не узнал бы в ней веселую, улыбчивую, уверенную в себе Кайю, которой представляется она перед всеми людьми, держа марку. Ни перед кем она не выдает своих эмоций, пряча их глубоко в своем сердце. И только в своей комнате, за закрытыми дверями и наложенными заклинаниями, эта особа дает волю эмоциям, да здесь, где ее могут услышать только мертвые, которым нет дела до дел живых.
Рядом с людьми бывшая пуффендуйка остается практически прежней, если не заглядывать в ее безжизненные глаза, в которых нет улыбки. Она улыбается теперь только губами, а в глазах нет ничего. Просто серые глаза без эмоций. Мертвые. Пустые. Холодные. Несмотря на всю боль, на то, что в день смерти Теодора умерло и ее наивное, любящее сердечко, она продолжает жить, безлико следуя вперед. Просто ей есть для кого жить, для кого стараться улыбаться, за кого радоваться и переживать. У нее есть частичка любимого мужчины, их мальчик. Их малыш, ставший для нее тоненькой ниточкой, держащей ее в этом мире. К тому же он бы не простил бы ей, если бы она поддавшись своей слабости выпила яд или бросилась под смертельное проклятие.
Отнимая искусанную руку от губ, молодая хозяйка замка Ноттов всхлипывает, не обращая внимания на кровоточащие ранки на запястье, которые слегка побаливают. Но эта боль слишком легкая, незаметная, по сравнению с болью душевной.
-Милый мой, - всхлип, - любимый. Почему? Моргана, как больно. Я больше не могу. Я не могу без тебя, Тео. Дышать, думать, улыбаться, радоваться, жить... Я не могу. Я устала претворяться, что у меня все хорошо. Устала играть. Я улыбаюсь, а хочется сжаться в комочек и плакать. Я знаю, что мне нельзя волноваться. Но как черт возьми, я могу улыбаться и радоваться жизни, если тебя нет рядом? Я эгоистичная, жестокая, но мне наплевать. Я хотела быть рядом с тобой всегда. А мне отказано даже в этом. И если бы не наш малыш, я бы наверное свихнулась окончательно. Но я постараюсь справиться, выжить ради него. Я ведь обещала тебе, что несмотря ни на что буду жить. А обещания я стараюсь выполнять, - шепчут искусанные губы. -Ненавижу войну, потому что она забрала тебя у меня. Как же я люблю тебя, Тео. И понимаю, что время ни черта не лечит. Не вылечит оно меня, лишь поможет скрыть раны. Ведь мертвого уже не вылечить. А я мертва. Умерла в тот миг, когда умер ты. Только почему, если я чувствую себя мертвой, сердце продолжает болеть?- бледная ладонь стирая слезы с мертвенно бледных щек. -Я так хочу увидеть тебя, обнять, прижаться к тебе, поцеловать. Я скучаю без тебя. Мне не хватает твоего голоса, твоего присутствия, твоей улыбки, мимолетного прикосновения. Я надеюсь, что там, где ты сейчас тебе хорошо и спокойно. Я надеюсь, что ты счастлив. Узнай я о том, что у тебя все хорошо, мне стало бы легче. Глупая я, да? Знаешь, я надеюсь, что там ты встретил свою Дафну и счастлив, - тихий, едва различимый шепот. -Прости меня любимый, прости за все. И спасибо за то, что ты был в моей жизни. Спасибо за то, что ты дал мне почувствовать себя любимой и нужной. Спасибо.
Произнеся это вслух, Кайя Нотт вновь начинает плакать, не сдерживаясь. Она не сдерживает крика раненного животного, крика боли и отчаянья. Сжимаясь на полу, она рыдает, понимая, что слезы не принесут облегчения. Только головную боль. Но это не важно. Ей просто плохо. Поэтому она плачет.
К ней подходит мать Теодора, осторожно касается плеча, стараясь привести в чувство. Но после качает головой и вызывает домовика, приказывает перенести молодую миссис Нотт в ее спальню. В глазах немолодой женщины печаль. Она бросает взгляд на место, где покоится сын и отворачивается, уходит прочь. В ее глазах слезы. Она пытается удержать свою невестку от похода в склеп, но та вновь и вновь заходит сюда. Маленькая упрямица. Думает женщина, уходя прочь от склепа, понимая, что Кайя вернется вновь завтра ночью и так каждый день...

Спустя два с половиной месяца после войны...

-Твоя мать наложила какое-то заклинание на склеп, чтобы я не могла зайти. Она считает, что я слишком часто плачу из-за того, что тебя нет. Но как я могу не плакать? Если слезы душат меня и сами льются из моих глаз? Я не могу сдержаться. И твоя мать полагает, что сможет удержать меня от того, чтобы я приходила сюда, заперев склеп на заклинание. Только я взломала его. Как никак я принадлежала к древнему роду, практикующему древнюю магию, которые умели убивать, пытать и разрушать чужие заклинания. Так что было бы позором, если бы я не справилась с каким-то запирающим заклятием,- шептала молодая женщина, стирая слезы с щек. -Меня бесят сочувственные взгляды знакомых и друзей. Они жалеют меня. Создается ощущение, что они считают меня больной. Мне даже предложили лечь в больницу, чтобы подправить здоровье. Мне захотелось отправить их всех в Мунго, предварительно наложив какое-нибудь редкое, хитрое проклятие. Кажется, я становлюсь жестокой. Во время войны я перестала жалеть людей, научилась действовать согласно разуму, а не сердцу. Отец оказался прав, я сдалась и научилась причинять боль. Я ненавижу себя за эту слабость. Но уже ничего не могу исправить. Как оказалось вся моя сердечная доброта закончилось, стоило магглам посягнуть на дорогих мне людей и попытаться убить моих родных. Никто не знает о том, что я убила. Представь, я даже научилась лгать, - грусть в голосе и отчаяние. Молодая женщина говорит бессвязно, просто перечисляя то, что у нее на душе. Поговорить об этом с кем-то другим у нее не возникает желания, только с супругом, который умер. Она до сих пор не приняла этого факта, все еще надеялась, что он зайдет в их спальню. Кайя продолжала искать его глазами, прислушиваться в тишине в надежде услышать его голос. Она чувствовала себя потерянной. Временами отключаясь от окружающего мира, молодая миссис Нотт могла смотреть в одну точку, не отвечая на вопросы, потому что просто не слышала их. Вот и сейчас она смотрела в никуда, потирая обручальное кольцо. По ее щекам стекали слезы, но блондинка не замечала их. В таком состоянии она просидела несколько часов, но потом опомнилась и поднялась с пола, отряхнула платье. Ей пора было возвращаться в замок, чтобы свекровь не заметила ее отсутствия. -Я вернусь завтра, любимый. Спасибо тебе за то, что ты был в моей жизни. Ты дал мне почувствовать себя нужной. Спасибо за все, Теодор, - прошептала Кайя, стирая слезы с щек и улыбаясь слабой улыбкой. Бросив последний взгляд на место захоронения супруга, она уходит прочь, стараясь идти прямо. Хотя внутри все ломается от боли потери, которая будет всегда рядом с ней, живя в ее душе.

Год спустя...

-Мне приходится приходить реже и ненадолго, чтобы твоя мать не заподозрила ничего. Она ведь уверена, что заклинание действует. Такое ощущение будто я воровка, - грустная, полная горечи усмешка искривила полные девичьи губы. -Твоя мама говорит, что я просто глупо убиваюсь, жалея себя. Наверное она права. Но я не могу не придти к тебе вечером, чтобы поговорить. Мне ведь больше не с кем говорить. Ну, не пугать же мне нашего малыша слезами. А здесь я могу спокойно поплакать, сказать все, что у меня на душе. Но знаешь, я научилась играть на людях. Никогда не догадывалась, что во мне живет столь искусная актриса. Все видят во мне прежнюю Кайю, наверное только наш мальчик видит меня настоящую. Только он оказался умнее, потому что маленький и более внимательный. Тем более к маме, которая всегда рядом с ним. Он так похож на тебя, любимый. Смотрю на него и думаю о тебе. Он такой красивый. Наш маленький чистый ангелочек. Он крепко держит мое сердце в своих маленьких кулачках. Ради этого малыша стоит жить, чтобы дать ему ласку и любовь, которые я не успела отдать тебе. Ради нашего мальчика я перегрызу глотку любому, если кто-то посмеет обидеть его, я разотру того человека в порошок. И зачем я говорю тебе это каждый день? - стирая ладонями катящиеся по щекам слезы, шепчет молодая мать. -Адриан такой сообразительный, но серьезный карапуз. Только смотря на него я радуюсь. Ему безумно нравится твой портрет. Он так смешно хмурит бровки, становясь таким милым. Я смотрю на него и влюбляюсь в эту кроху все сильнее. В его маленькие, цепкие ручонки, в огромные серые глазищи, унаследованные от меня, в носик, в маленькие ножки, которыми он меня пинает. У него такие маленькие и хрупкие пальчики, но такие сильные. Он недавно одной женщине чуть все волосы не выдернул, а нечего ей было обижать меня. Он отомстил, - легкий смешок, предвестник истерики. -Я обожаю этого маленького шалуна, который капризничает. Правда капризным он становится только со мной. А с остальными серьезный и спокойный малыш. Похоже я его сильно балую, поэтому со мной он бывает несносным. Но меня это лишь радует. Мое сердце оживает, когда я держу его на руках. Ты бы видел, как он ходит! Маленький аристократ, самостоятельный и уверенный в себе. Упертый! Это у него от тебя! Наш маленький гений. Жаль ты не видел его первых шагов, не слышал его звонкого смеха. Хотя возможно ты наблюдаешь за нами, посмеиваешься надо мной и любуешься нашим мальчиком. Я ему подарила кулон, в который положила нашу фотографию. Ему нравится смотреть на нее, он поглаживает ее пальчиком. И пытается говорить, только у него еще ничего не выходит. Лишь звуки. Как бы я хотела, чтобы ты был рядом с нами. Тео, любовь моя, я скучаю по тебе.
Молодая женщина передергивает плечами, потирая ладонь о ладонь. Она замерзла, но продолжает сидеть в склепе, не желая покидать его. Ей хочется быть ближе к мужчине, которого она любит. Даже несмотря на то, что он мертв.
-Я хотела бы обнять тебя, прижаться щекой к твоему плечу и понять, что рядом с тобой я в безопасности. Я не чувствую себя в безопасности даже в своей комнате. Меня пугают даже тени, любые шорохи. Я уже второй год плохо сплю, просыпаясь от каждого звука. А все потому, что мне страшно. Любимый, как бы мне хотелось, чтобы ты оказался рядом, обнял и посмеялся над моими глупыми страхами. Хочу увидеть тебя. Хочу быть рядом с тобой. Но этого не дано. Если бы не Адриан, я бы не выдержала. И меня точно бы отправили в Мунго на лечение, - насмешка над самой собой, своей слабость и всепоглощающая тоска, разрывающая сердце на лоскутки, которые треплет ветер, причиняя боль. -Тео, я люблю тебя и буду любить всегда, - прошептала молодая миссис Нотт, стирая слезы с щек и поднимаясь с холодного пола. -Спасибо. Я приду завтра.
Зачем она шепчет последнюю фразу? Неизвестно. Наверное пытается успокоиться, пусть и таким странным способом. И ведь Кайя исполнит сказанные слова, вернется на следующий день, как возвращается ежедневно, несмотря даже на простуду или иные обстоятельства. Ее сердце всегда рядом с супругом, который погиб. Она живет на автомате. Живет только ради сына и исполнения некогда данного обещания.

Два года и шесть месяцев спустя...

Глубоко вздохнув, блондинка заправляет прядку волос, в которой заметна седина, не сочетающаяся с ее юным возрастом. В ее глазах тоска, которую ничто не может изгнать. Некогда веселая, она кажется лишь бледной тенью себя самой, подделкой. Прежняя Кайя ушла вслед за мужем, испарившись, как роса под лучами безжалостного солнца. На земле осталась лишь пародия, копия юной миссис Нотт, настоящая умерла. Ведь эта потерянная молодая женщина с пустыми глазами просто не может быть жизнерадостной пуффендуйкой, смотрящей на мир с весельем, несмотря ни на что. Сломанная, разбитая на тысячи осколков, как маленькая хрустальная фигурка, сброшенная на каменный пол чье-то грубой рукой. Угасающая, подобно затухающей свечи блондинка, просто не может быть той девчонкой, которая беззаботно относилась к жизни, наслаждаясь каждым моментом и улыбалась всем яркой, как весеннее солнышко улыбкой.
Сжимая голову в ладонях, она пытается вытеснить все болезненные мысли. Ей хочется раздавить голову как грецкий орех, чтобы не думать, не чувствовать, не жить. С каждым днем Кайе все сложнее улыбаться, все сложнее притворяться, что все хорошо. Она устала от бесконечных жалостливых взглядов, от лицемерных улыбок и шепотков за спиной. И ей хочется обернуться и послать какое-нибудь проклятие в очередного человека, обсуждающего и жалеющего ее.
Ударив кулаком по полу склепа, блондинка разбила костяшки пальцев в кровь, но не почувствовала боли. Ей было наплевать на то, что по пальцам струится кровь, что в ранки попала пыль. Она пыталась справиться со своими чувствами и эмоциями. Нервный срыв был не за горами.
Начав хохотать, словно сумасшедшая, Кайя размазывала слезы по лицу. На щеках появились неровные дорожки от крови, слез и пыли. А Кайя все смеялась, надрывно, отчаянно. Столько горечи было в ее смехе, боли.
Время приостановило свой бег, мраморный ангел взирал на жалкую фигурку молодой женщины безжизненным взором каменных глаз.
Успокаиваясь, миссис Нотт всхлипывала, прекратив смеяться. Свернулась на полу в комочек, не обращая внимания на холод и пыль. Это не имело значения, когда ее сердце разрывалось на куски от боли. Потеря была слишком велика. Она не могла справиться с собой, не могла привыкнуть к мысли, что супруг умер. Без него Кайе было невероятно сложно жить дальше. Она не могла опереться на чье-то плечо, довериться. Только рядом с Теодором она чувствовала себя в безопасности. Только рядом с ним она обретала душевный покой. Сейчас же, когда он погиб, хрупкая блондинка боялась всего, пугаясь каждого шороха и чувствовала в своем сердце бесконечную пустоту, которая притуплялась только рядом с сыном. Маленький черноволосый ангелочек, обожающий маму, часто смотрел на нее серьезным взглядом серых глаз, хмурясь. Только сын оживлял в душу угасающей юной женщины.
Затихнув, она безжизненным взглядом обведя окружающее пространство. Вылив все, что было на душе в слезах и смехе, ей полегчало. Смотря в одну точку, бывшая староста Пуффендуя напоминала статую. Бледная, безжизненная и холодная. Пыль на платье и лице придавало картине большую реалистичность ощущению, что белокурая особа состоит из мрамора, а не из кожи, крови и плоти.
Пролежав минут двадцать, тупо смотря в одну точку, она поднялась, вытащила волшебную палочку и очистила свою одежду. Стерла с лица следы крови, пыли и слез. Подойдя ближе к могиле любимого супруга, попыталась улыбнуться. Но губы искривила вовсе не улыбка, а горькая усмешка.
-Прости меня. Нервы сдали. Устала я от жалости, от одиночества, от лживых улыбок и шепотков за спиной. Лучше бы в лицо все высказали, а не за спиной, как трусливые гиены,- тонкие руки трясутся, выдавая состояние юной особы. -Наш мальчик спрашивает о том, где его папа. Моргана, я у меня язык не поворачивается сказать, что тебя нет. А когда он видит что я плачу, вытирает мне щеки и обнимает, говоря "Не плакай, мама." Коверкает слова, но какой у него голосок. Видел бы ты нашего ангелочка. Маленькое совершенство. Серьезный и смышленый. Задает множество вопросов. Такой любопытный. И несносный мальчишка, но такой любимый и дорогой.
На губах появляется радостная улыбка, ведь молодая мать обожает своего проказника сына, который тянется к ней. Только она может успокоить его. Ей стоит погладить его по голове, поцеловать в макушку и поднять на руки, как он успокаивается и начинает улыбаться.
-Я обожаю нашего малыша, каждую его улыбку, каждый его взгляд, каждое словечко. Находясь вдали от него я начинаю переживать, поэтому стараюсь проводить все свое свободное время рядом с ним. Сейчас он спит, - бросив взгляд на браслет из серебра с маленьким синеньким камушком, настроенный на то, чтобы предупреждать молодую мать о том, что ее сын проснулся. -Благодарю, любимый за то, что подарил мне это маленькое чудо, ставшее для меня жизнью, - улыбнулась она. Ничто не говорило о недавней истерике. Кайя выглядела спокойной и безмятежной. В разговоре о маленьком сыночке, она забывала о своей боли. Смотря в серые глазенки, радовалась и оживала. -Я приду завтра, любовь моя,- проговорила миссис Нотт, развернулась и пошла прочь из склепа.

Три года спустя...

-Не понимаю, почему наш сын назвал Грэхэма отцом. Почему? Да, он много времени проводит рядом с ним, но это ведь не повод так говорить? Или я не права? Ведь именно ты его отец, ты подарил ему жизнь. Любимый, я не знаю, что делать. Я виновата перед тобой и перед сыном, и перед Грэхэмом. Он мой друг, с которым мне легко, с которым я не прячу эмоции под маску. И я боюсь потерять его дружбу после слов сына. Что я сделала не так? Да, я понимаю, что нашему мальчику требуется отцовская любовь, но тебя нет рядом. Моргана, как бы я хотела быть с тобой. Чтобы сейчас ты был рядом с нами, возился со своим сыном, обнимал меня. Но это лишь мечты, которые никогда не осуществятся. Я помню, когда ты нянчился с Адрианом, которому было не больше недели, с какой нежностью смотрел на него, с какой теплотой. Это ты должен был остаться с ним, а не я! Ты и только ты! Я недостойна такого счастья. Ты сильный. Ты смог бы воспитать его, дать ему то, что я не в силах. Я не справлюсь, Тео. Не смогу, любимый. Я плохая жена и мать. Недостойная этих гордых слов. Ты идеальный отец и муж. Самый нежный, ласковый и добрый. Я помню день, когда наш малыш появился на свет, помню твое волнение, твою улыбку. Часто закрывая глаза, вижу, как ты держись маленький сверток, с такой радостью взираешь на личико сына и улыбаешься. Сколько нежности и любви было в твоем взгляде! Мой родной, почему так не справедлива судьба? Почему она не дала тебе насладиться отцовством подольше? Ведь именно ты был достоин жизни, не я, сломавшаяся под гнетом произошедшего, а ты. И теперь у нашего мальчика нет отца, и он ищет его. Выбрав того, кто стал дорог его маленькому чистому сердечку. Простишь ли ты меня? Хотя я недостойна прощения, - прижав ладони к лицу, молодая женщина пытается сдержать рвущиеся всхлипывания, но у нее ничего не выходит. Заплакав, горько, отчаянно, она яростно сжимает свое лицо в ладонях. В ее душе вновь просыпается ненависти к самой себе. Она не жалеет себя, потому что считает, что недостойна ни жалости, ни чего-либо еще. Кайя считает, что получила от жизни слишком много, чтобы желать чего-то еще. -Я люблю тебя, Теодор. И наш сын любит. Мы любим тебя. Я надеюсь, что очень скоро встречусь с тобой и смогу обнять. Я так хочу быть с тобой. Да, я эгоистка! - воскликнув это, миссис Нотт отнимает руки от лица и смотрит на место захоронения супруга, в глазах тоска и отчаяние, смешанное с любовью. -Ты ведь заберешь меня? Пожалуйста, Теодор. Я больше не могу без тебя, не хочу... Я итак умираю. Разве можно меня назвать живой? Лишь оболочка, тело, а душа уже давно мертва. От нее остались лишь обрывки, которые тают. Я не знаю сколько еще продержусь в этом мире без тебя. Без тебя в мире слишком пусто, серо, тоскливо и одиноко. Да, я опять забочусь и думаю только о себе. Но соплохвост меня задери, я устала! Я не могу и не хочу жить дальше, бороться, просыпаться утрами и тупо глядеть в потолок, надеясь, что услышу твой голос. Каждый мой день пропитан надеждой на то, что все что случилось лишь кошмар, нелепый, самый ужасный. Мне хочется верить в то, что ты жив. Поэтому прислушиваюсь к шагам, надеясь, что это ты. Я в каждом пытаюсь разглядеть тебя. Я ищу твою спину в толпе, прислушиваюсь к голосам, пытаясь услышать твой, принюхиваюсь... Я жду тебя, хотя прекрасно знаю, что это глупость. Тебя нет. Но мне так хочется тебя найти. Любимый, - сорвавшимся голосом шепчет блондинка, размазывая слезы по лицу. Она выглядит жалкой, сломанной куклой, которую пора выбросить на свалку. Потому что восстановить ее невозможно.
Вытащив из кармана маленький флакончик с ядом, Кайя вертит его в руке, задумчиво глядя на него. Она постоянно носит этот флакон в кармане, понимая, что не выпьет. У нее есть сын, которого она должна вырастить, а слабости необходимо откинуть в сторону. Боль притупится, когда-нибудь... Возможно... Сжав сосуд в ладони, слышит треск лопнувшего стекла и с удивлением оглядывает руку. Стряхнув осколки, перепачканные в крови, недоуменно смотрит на порезанную руку. Появляется апатия. Ей наплевать на то, что будет. Она не пытается спасти себя. Зачем?
И только потом в ее мозгу мелькает мысль, отчаянная, но здравая. "А как же Адриан? Он итак лишился отца, так и не узнав его, а что будет если он лишится еще и матери? Пусть такой непутевой и отвратительной, как ты Кайя, но все же матери. Ты хочешь оставить его сиротой? Прекрати жалеть себя и встряхнись, тряпка." Поднимаясь с пола, молодая хозяйка замка Ноттов поднимается с пола и идет в лабораторию, чтобы принять противоядие, пока не поздно. Приняв его, возвращается в склеп, но уже не одна, а с сыном.
-Мамочка, здесь папочка находится?
-Только его тело, а душа на небе.
-Мне здесь не нравится,- шепчет мальчик, прижимаясь к матери. -Почему папочка тут? Ему кто-то сделал больно?
-Да, магглы. Твой папочка спас твою мамочку, но погиб. Тогда была война.
-Ненавижу магглов и войну, хотя не знаю кто они такие. Война - это плохо! Они ведь сделали тебе больно?
-Да, радость моя. Когда твой папочка умер, мне было очень больно.
-А сейчас?
-И сейчас больно. Я скучаю по твоему папочке. Я его очень люблю.
-Поэтому ты ругалась, когда я Грэхэма назвал папой? Ты ведь его не любишь, а любишь папочку? Так?
-Маленький мой, - молодая мать не представляла, что ответить на подобные вопросы. -Я ведь родила тебя от твоего папочки, так что согласно законам биологии твоим отцом является Теодор Нотт, который обожал тебя с того самого дня, как узнал, что я ношу тебя под сердцем.
-Но все таки может быть у меня два папы? Я хочу, чтобы у меня был еще один папа. Как у остальных детей.
-У остальных детей один отец.
-Но у Михала два папы. Один умер, а второй живой.
-Его мама вышла замуж второй раз, и Геральд для него не отец, а отчим. У меня нет второго мужа, поэтому у тебя есть только твой отец - Теодор Нотт.
-Тогда выйди замуж! В чем проблема? Мне нравится Грэхэм, и я хочу чтобы он стал моим отчимом. Длинное слово. И мне оно не нравится. Мне слово "отец" больше нравится.
-Милый прекрати. Я люблю твоего отца.
-Так полюби еще кого-нибудь!
-Солнышко, полюбить по желанию нельзя. Это чувство. Вырастишь поймешь.
-Но я ведь люблю тебя, Люблю папочку, люблю Грэхэма, дядю Скорпиуса, тетю Фелицию, бабушку, дедушку, тетю Пэнси, дядю Ариля, тетю Сольвейг, тетю Аврору. А ты любишь только папочку?
-И тебя моя радость. Но любовь бывает разная. Я их всех тоже люблю. Но ведь меня и папочку, несмотря ни на что, ты любишь сильнее?
-Конечно, вы ведь мои родители.
-Вот... Я люблю твоего папочку больше остальных, потому что он был моим мужем. Тебя же я обожаю всем сердцем, потому что ты мое единственное и самое дорогое дитя. Вы двое занимаете мое сердце. Вы моя жизнь.
-Меня любишь потому что я твой сын, а папу потому что он твой муж? А остальных потому, что они друзья?
-Друзья и родственники. Они мне дороги и важны. Но ты и твой папочка для меня намного дороже остальных. Ради вас я готова на все.
-Но папочка умер. Неужели ты хочешь уйти к нему и оставить меня?
-Я хочу к нему, но тебя не оставлю. Не бойся, я тебя не брошу. Моя радость, даже не думай так. Мамочка тебя слишком сильно любит, чтобы оставить одного.
-Значит, ты никогда не умрешь?
-Радость, я не бессмертна. Но в ближайшие лет двадцать я от тебя никуда не сбегу и ты еще будешь просить меня о том, чтобы я не мешала тебе.
-Не буду. Ты моя любимая мамочка,- ребенок поцеловал мать в щеку, улыбнувшись. -А Теодор мой любимый папочка, самый лучший. Так? И мы пришли поговорить с папочкой?
-Да, моя радость, - женщина поцеловала ребенка в щечку, улыбнувшись. Подойдя к месту захоронения супруга, она прижала сына к себе, смотря вперед. Адриан еще не понимал, что означает смерть.
-А, о чем мы будем говорить?
-А что ты хочешь рассказать?
-Как я научился летать!
-Вот и говори, радость моя.
Адриан начал рассказывать о том, что научился летать и уже умеет держаться на метле, взмахивая руками, подпрыгивая, показывая в лицах каждый эпизод. Обращался он к своему отцу, которого уже нет среди живых, часто спрашивая что-нибудь у матери. Она же тихо сидела на полу, временами отвечая на вопросы сына и смотря в одну точку. Медленно, но верно она ушла в свои мысли, забыв о том, где и с кем находится.
-Мы любим тебя, папочка. Мамочке без тебя плохо, она часто плачет,- краем сознания уловила миссис Нотт, повернувшись к сыну, в голосе которого были слышны слезы. -Я люблю тебя папочка, ты не обижайся на меня. Мамочка говорит, что я временами несносен. Надеюсь, я не сделал тебе своими словами больно. Я бы хотел увидеть тебя. Хотел бы, чтобы ты был рядом. Жаль, что я не помню тебя, - мальчик всегда удивлял свою мать тем, что был развит не по годам. Слишком сообразительный для своего возраста, слишком понимающий. И удивительный. Кайя смотрела на своего сына с гордостью и любовью, улыбаясь уголками губ.
"Мой маленький гений, чистый и невинный. Ангелочек мой. Все таки в нем больше от Теодора, а не от меня. Их невозможно не любить! Мое сердце навечно в руках мужа и сына. И пусть со мной только сын, муж навеки будет жить в моем сердце."
-Радость моя, пойдем в дом, уже поздно,- подхватив малыша на руки, мать чмокнула его в макушку и бросила взгляд на могилу супруга. -Я люблю тебя, Теодор. Спасибо за то, что ты был в моей жизни. И прости за все плохое.
-Люблю,- прошептал Адриан, улыбнувшись, обнажая ровный жемчуг молочных зубов. Прижавшись к матери, он прикрыл глаза. А она сильнее прижала его к своей груди, уходя прочь из склепа. В ее голове крутилась одна назойливая мысль, не дающая покоя. Она пыталась решить, как жить дальше.
-Я хочу, чтобы у меня был отчим,- проговорил мальчик, непреклонным тоном, давая матери понять, что не отступиться от этих слов и будет требовать этого. -Папочка нас любит. Думаю, он хочет чтобы у нас все было хорошо и чтобы мы были счастливы. Поэтому поймет. Подумай об этом мамочка.
Кайя покачала головой, не зная что сказать на подобное заявление. Она была в растерянности, если не сказать более, в отчаянии. Заниматься поисками второго супруга она не собиралась, потому что любила Теодора и не могла даже помыслить о том, чтобы выйти замуж вторично. Для нее это было кощунственным. Как предательство по отношению к памяти любимого супруга. Как предательство себя самой и своих идеалов.